Акции Челябинского цинкового завода—хит последних недель. Как долго продолжится рост?

Подконтрольный челябинскому миллиардеру Андрею Комарову цинковый завод вновь ставит рекорды. Всего за шесть недель, с конца мая до середины минувшей недели, его акции подорожали на 28,5% при росте индекса РТС всего на 9,3%. По мнению аналитиков, до конца года бумаги ЧЦЗ могут подорожать еще почти на 20%. Комаров, возможно, сам не ожидал, что в его империи ЧЦЗ окажется настоящей жемчужиной.

В свое время основной владелец группы ЧТПЗ (Челябинский трубопрокатный завод) Андрей Комаров мог получить под контроль 40% российского производства труб, если бы объединился с группой ОМК Анатолия Седых. Но совместный бизнес не удался, и альянс распался. Тогда Комаров сосредоточился на предприятиях региона и четыре года назад за $100 млн купил Челябинский цинковый завод, дающий контроль над 60% российского цинкового рынка.

С тех пор цинк подорожал в 5 раз. В ноябре 2006 г. Комаров разместил часть акций завода в Лондоне: капитализация превысила $850 млн. Контрольный пакет при этом остался у Комарова и его партнеров. Управляет им, как и всеми активами группы, люксембургский фонд Arkley Capital, который возглавляет давно знакомый с челябинским магнатом менеджер Сергей Моисеев.

Рентабельность по EBITDA в цинковом бизнесе Андрея Комарова сегодня на треть выше, чем в трубном. Как развивать его дальше?

Случайная покупка

Группа ЧТПЗ купила цинковый завод почти случайно. «Синергии с трубным бизнесом никогда не было. Мы рассматривали ЧЦЗ как чисто финансовую инвестицию,—рассказывает Сергей Моисеев.—А что? Мы и в гольф вкладываем деньги, и лесом интересуемся. Просто трубы—это то, с чего наша коллекция активов начиналась».

Для него и Комарова бизнес стартовал в начале 1990-х. Комаров был коммерческим директором торгово-посреднической фирмы «Сегмент», куда пришел на работу и Моисеев. Фирма торговала трубами, автомобилями «УАЗ» и женским бельем. В 1992 г. Моисеев уехал в США, получил диплом MBA в Bryant College и несколько лет проработал в инвесткомпаниях США и Европы. В 2002 г. вернулся и устроился к Комарову: сначала заместителем директора группы ЧТПЗ, затем гендиректором фонда Arkley, куда были переданы активы группы, после того как Андрей Комаров стал членом Совета Федерации от Челябинской области.

Комаров включился в борьбу за цинковый завод в последний момент. Дело было так. Швейцарский сырьевой трейдер Vitol (годовой оборот—свыше $100 млрд), которому принадлежал ЧЦЗ, решил его продать. В 1997 г. цинк на Лондонской бирже металлов (LME) стоил $1500 за 1 т, а к 2003 г. цена упала ниже $800 за 1 т. Для Vitol, большая часть бизнеса которого приходится на торговлю нефтью, российский цинковый завод стал неинтересен.

Желающих купить было трое. Бельгийская Umicore—один из крупнейших в мире производителей цинка—многие месяцы приценивалась к заводу, взвешивая все «за» и «против». Однако фаворитом на рынке считали Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК) Искандера Махмудова, ведь именно с ее рудников Челябинский цинковый получает большую часть сырья. Но тут в игру вступила группа Комарова, которая сумела провернуть сделку всего за два месяца. Консультантом продавца выступала «Тройка Диалог», которая потом участвовала и в продаже акций ЧЦЗ на бирже. Тогда казалось, что Комаров купил завод не так уж и дешево: при чистой прибыли за год в $6,7 млн и EBITDA в $22 млн покупка обошлась примерно в $100 млн. «Для нас было ясно, что завод новый, в понятном нам регионе, рядом с нашим основным активом,—объясняет Моисеев.—Поэтому, несмотря на то что на момент сделки оставалась масса открытых вопросов, в том числе сырье, мы решили взять на себя этот риск». Покупка оказалась на редкость удачной.

Цинковый бум

Цинк в последние годы рос в цене быстрее алюминия и меди. В 2004 г. он подорожал на 27%, в следующем—еще на 32%. А в 2006 г. рост составил порядка 110%, стоимость цинка на LME поднималась до исторического максимума—$4619 за 1 т. Резко выросли финансовые показатели ЧЦЗ. По итогам 2006 г. выручка составила $541,5 млн, EBITDA—$233,9 млн, чистая прибыль—$103,8 млн.

Ноябрьские праздники 2006 г. менеджеры Челябинского цинкового встречали на работе, лихорадочно готовясь к IPO в Лондоне. Все понимали, что можно сорвать большой куш: в России сосредоточено 14% мировых запасов цинка, у Челябинска—доминирующая доля на национальном рынке, цены—на пике. Чего еще не хватает инвесторам? Связей с крупными чиновниками? Пожалуйста: наблюдательный совет MSA a.s.—небольшого завода группы ЧТПЗ в Чехии—возглавил 25-летний Владимир Христенко, сын главы Минпромэнерго.

В итоге спрос на акции превысил предложение в 11 раз, расходы группы на ЧЦЗ вернулись сторицей. «Цинковый бизнес группы буквально выстрелил,—не жалеет метафор старший аналитик “АК БАРС Финанс” Владимир Рожанковский.—Никто и не ожидал».

Просто завод разместился на пике цинкового бума. Цинк—четвертый из наиболее широко используемых металлов в мире (после железа, алюминия и меди). В 2006 г. мировое потребление цинка составило 11,6 млн т, в денежном выражении это около $40 млрд. Цинк в основном используют для защиты стали от коррозии. По данным Commodity Research Unit, на оцинкованную сталь приходится 8–9% общего потребления стали в мире. Крупнейшие отрасли–потребители цинка—строительство (55%) и автомобильный сектор (23%).

Строители все охотнее используют арматуру из оцинкованной стали вместо дорогой нержавейки, для производства которой сталь легируют хромом и никелем (он в 10 раз дороже цинка). Цинк применяется в конструкциях мостов, кровель, линий электропередач. В автопроме цинк используется для оцинковки кузовов и изготовления компонентов, например из латуни—сплава меди с цинком.

Сыграл и китайский фактор. Несколько лет подряд темпы роста спроса на цинк в Китае составляли 20% в год, и в 2004 г. Поднебесная из нетто-экспортера превратилась в нетто-импортера этого металла. Но если в 2003–2005 гг. мировой спрос на цинк рос в среднем на 5% в год, то предложение—лишь на 3,5%. В период низких цен никто не занимался разработкой месторождений и производственными мощностями. В итоге дефицит цинка в 2006 г. составил 536 000 т, или около 5% мирового потребления, что и привело к резкому скачку цен.

Тонкая настройка

Тенденции российского рынка следуют за мировыми. Крупнейшие меткомбинаты последние пять лет наращивали выпуск оцинкованной стали, следуя за потребностями строителей и автопрома. Поэтому владельцам ЧЦЗ не пришлось изобретать велосипед. В прошлом году 52% продаж пришлось на долю НЛМК, «Северстали» и Магнитки. Перед продажей швейцарцы из Vitol оснастили ЧЦЗ современным оборудованием, позволяющим выпускать самый чистый цинк—марки Special High Grade. Первым делом новый владелец получил сертификат LME на эту продукцию. Теперь челябинцы продают ее российским клиентам с 15-процентной премией к цене LME.

«Единственный минус ЧЦЗ лишь частичное обеспечение своим сырьем»,—замечает замруководителя инвестиционно-банковского направления Deutsche Bank Russia Дмитрий Снесарь. Традиционно челябинцы получали сырье с комбинатов УГМК и от международных трейдеров, в частности из Казахстана.

Единственный российский конкурент ЧЦЗ сегодня—завод «Электроцинк» во Владикавказе. Несколько лет назад он влачил жалкое существование. «Цеха с выбитыми оконными стеклами, цинк нестабильный по качеству»,—говорит гендиректор НП «Центр по развитию цинка» Владислав Полькин. Многое изменилось, когда в начале 2004 г. владикавказский завод купила УГМК.

Челябинскому цинковому пришлось нелегко: в 2004 г. УГМК вдвое сократила ему поставки цинкового концентрата—с 58 до 28% потребностей ЧЦЗ. Cо временем, впрочем, челябинцы восполнили потери, договорившись с другими поставщиками. В частности, как говорит Сергей Моисеев, у компании заключены длинные контракты с Euromin (подразделением того самого мегатрейдера Vitol, которому раньше принадлежал завод), которые позволяют покупать концентрат на несколько процентов дешевле, чем предлагает, например, Glencore.

При этом все экспортные поставки челябинского завода (в прошлом году на экспорт отправлено 42% готовой продукции) идут через ту же Euromin. Некоторые эксперты подозревают, что по сути это означает толлинговые операции. Но Моисеев уверяет, что сделки с использованием давальческого сырья Euromin давно в прошлом, а отношения строятся на рыночной основе. «Euromin—это бутиковая ситуация по цинку и концентрату. Практически это наш экспортный отдел»,—объясняет Моисеев.

В прошлом году ЧЦЗ сделал первый шаг к сырьевой независимости—купил казахскую компанию Nova Zinс, которая разрабатывает месторождение Акжал. В этом году она должна выпустить 36 000 т цинка в концентрате, закрыв четверть потребностей ЧЦЗ в сырье. Покупка обошлась дороже, чем когда-то сам завод,—в $138 млн. Но как иначе во время цинкового бума?

А в начале 2007 г. ЧЦЗ приобрел цинковое месторождение Амурское в Челябинской области. Правда, сырье оттуда пойдет лишь через три года (около 50 000 т цинка в концентрате). Ведь горно-обогатительный комбинат там еще предстоит построить. Сейчас Моисеев решает, покупать ли одно-два новых месторождения и потом строить на них обогатительные комбинаты либо приобрести уже готовый ГОК. «Я методично общаюсь с владельцами этих активов. До конца этого года будет окончательно понятно—покупка ГОКов или green field»,—обещает Моисеев. Новые покупки обойдутся, по его расчетам, примерно в $300 млн.

Если планы будут реализованы, в 2010 г. можно будет говорить о создании на основе ЧЦЗ полноценного вертикально интегрированного цинкового бизнеса. Тогда компания еще подорожает, если только сохранятся высокие цены на цинк, а конкуренты не отберут у ЧЦЗ существенную долю рынка.

Виды на будущее

Высокие цены на цинк привлекают не только сенатора Андрея Комарова и его партнеров. УГМК Искандера Махмудова собирается полностью загрузить мощности своего «Электроцинка» и довести выпуск цинка до 110 000 т против нынешних 90 000 т. За последние три года УГМК инвестировала в развитие «Электроцинка» около $50 млн. Правда, модернизация и без того более нового ЧЦЗ стоила примерно вчетверо дороже. Кроме того, в УГМК думают над строительством нового цинкового завода. В Русской медной компании Игоря Алтушкина тоже не прочь зарабатывать на продаже металлического цинка, вместо того чтобы продавать цинковый концентрат (около 25 000 т в год) на переработку в Челябинск. РМК сейчас выбирает площадку для строительства своего завода по переработке цинкового концентрата.

В цинковый бизнес ринулись не только промышленники. ИФК «Метрополь» создала управляющую компанию МВС Resources для реализации нескольких проектов добычи цинковых руд. Разведанные запасы цинка в месторождениях компании составляют 47% от балансовых запасов этого металла в России. В начале июля МВС объявила о начале строительства горно-обогатительного комбината на свинцово-цинковом месторождении Озерное в Бурятии. Партнеру, шведской многопрофильной сырьевой компании Lundin, в этом проекте принадлежит 49%. Оценочная сумма инвестиций в разработку—порядка $400 млн. Пока это самый крупный проект МВС Resources, часть которой учредители рассчитывают продать на бирже.

Со стороны ИФК «Метрополь» угрозы конкуренции для ЧЦЗ почти нет, ведь это не плавильный бизнес. (Хотя концентрат из Бурятии, скорее всего, пойдет на переработку в Китай.) Планы остальных игроков опаснее. Если на мировом рынке—дефицит цинка, то в России, где так выгодно сбывает свои цинковые брусочки ЧЦЗ, предложение в ближайшие годы будет превышать спрос, хотя металлурги и наращивают мощности, потребляющие цинк.

Тем не менее потенциал роста акций Челябинского цинкового еще не исчерпан. «Если говорить о том, вырастут ли акции ЧЦЗ так же, как за последнее время,—это было бы удивительно. Если говорить о стабильном росте, аналитики заявляют, что актив недооценен»,—замечает Моисеев. Прогнозная цена «Уралсиба» по акциям ЧЦЗ, к примеру, равна $190 за акцию (против $160 на минувшей неделе), рекомендация—покупать. Акции завода торгуются с 20-процентным дисконтом к компаниям сектора. Значит, ЧЦЗ—хороший объект для поглощения? «Совершенно верно»,—соглашается Моисеев.

Компания может быть интересна инвесторам, стремящимся диверсифицировать портфель металлургических активов, считают в «Уралсибе». Дефицит цинка в мире пока стимулирует рост цен, поэтому средняя цена на цинк в 2007 г. составит $3700 за 1 т, однако к 2010 г. снизится до $2000 за 1 т, отмечает аналитик «Уралсиба» Кирилл Чуйко.

Значит, договариваться об альянсах или продаже челябинцам лучше всего сейчас, пока товар не подешевел. К тому же с точки зрения международных компаний, которые могли бы купить предприятие, это по большому счету пока лишь завод по плавке цинка, а не более интересное интегрированное производство, уверен Дмитрий Снесарь из Deutsche Bank.

Что собирается делать Моисеев? «Мы зафиксировали прибыль в ноябре прошлого года, примерно на сегодняшнем уровне, но остались на вторую половину в этом активе. Желания избавляться от нее сейчас у нас нет. Наоборот—расти вертикально и горизонтально. Есть интересные объекты»,—говорит он.

В начале июня челябинцы договорились о покупке у международной группы Alumasc британского производителя цинковых и алюминиевых сплавов Brock Metal. Объект обошелся всего в $700 000 плюс $15,5 млн, которые ЧЦЗ должен внести для пополнения оборотных средств Brock Metal. Объем выпуска спецсплавов британской компании (20 000 т) составляет всего около 14% от объема производства ЧЦЗ. Зато покупка позволяет зайти на европейский рынок дорогостоящих сплавов, которые продаются с премией до 50% к ценам на цинк LME. Видимо, этим и объясняется бурный рост акций челябинского завода в последние месяц-полтора. Весьма вероятен, если верить аналитикам, и дальнейший рост, хотя он наверняка уже не будет таким быстрым.