Телегина Наталия

На прошлой неделе судебными исками российской компании «Роснефть» было нанесено два удара: один из США, другой из Великобритании. С компании собираются взыскать значительную долю экспортной прибыли. Ситуация развивается по сценарию эпохальной тяжбы российского государства со швейцарской фирмой Noga. Насколько фатальна для «Роснефти» угроза?

Судебные претензии к «Роснефти» уронили ее акции на несколько процентов
Вокружном суде Южного округа Нью-Йорка люксембургская компания Yukos Capital попыталась взыскать с «Роснефти» $419 млн (пока неудачно), а Лондонский суд принял решение об аресте имущества «Роснефти» на $650 млн.
Первые сообщения сопровождались паническими ожиданиями, что судебные санкции могут распространиться и на платежи, которые идут от британских и американских трейдеров в адрес «Роснефти». Это грозило дестабилизировать экспортные операции одного из крупнейших российских налого¬плательщиков (см. справку).
419 миллионов долларов, то есть сумма, заявленная американским судом, это чуть больше одной шестой части месячного экспорта «Роснефти» в Европу и США, рассказал «РР» начальник отдела аналитических исследований компании «Универ капитал» Дмитрий Александров. Даже если суд обратит взыскание на счета, такая сумма набежит за четыре-шесть дней. Это некритично.
Однако дело опасно как прецедент. Ведь эти претензии к «Роснефти» по делу ЮКОСа лишь часть судебных процессов, которые ведут бывшие акционеры нефтяной компании по всему миру. Yukos Capital надеется отсудить у «Роснефти» 11,2 млрд рублей.
Впрочем, потенциально гораздо неприятнее для России выглядит иск, который в марте начнет рассматривать Арбитражный суд в Гааге. Бывшие иностранные акционеры ЮКОСа пытаются доказать, что российское правительство незаконно лишило их бизнеса, сфабриковав налоговые претензии. При этом они ссылаются на нарушение Договора к Энергетической хартии, заключенного в 1994 году и регламентирующего вопросы защиты инвестиций, Россия его подписала, но не ратифици¬ровала и требуют от нашего правительства в виде компенсации уже $100 млрд.
Даже если иск удовлетворят в меньшем объеме, не исключено повторение противостояния российского правительства и компании Noga: в 90−е годы эта фирма выиграла в суде Стокгольма $27 млн, но и этой, казалось бы, мелочи хватило, чтобы потом под арестом побывали и парусник «Седов», и наши «МиГи» на авиасалоне в Ле-Бурже, и картины Пушкинского музея, и зарубежные счета Банка России и VTB-Bank Europe.
Спрогнозировать будущие споры в международных судах можно было уже в тот момент, когда часть активов ЮКОСа переходила под контроль «Роснефти», уверен старший аналитик ИФК «Метрополь» Алексей Кокин. Ведь у ЮКОСа были зарубежные инвесторы, вовсе не готовые терять деньги из-за внутрироссийского конфликта. Но тогда у правительства были иные приоритеты. Возможно, власти надеялись, что после IPO «Роснефти» и появления у нее иностранных акционеров та ситуация потихоньку забудется.
После процесса против России в международных судах может начаться еще одно дело против «Роснефти» за то, что она через подставных лиц купила основной актив ЮКОСа компанию «Юганскнефтегаз» по заниженной цене, добавляет Виталий Громадин, старший аналитик компании «Арбат Капитал».
Теперь стало очевидно, что в середине 2000−х, усиленно банк¬ротя ЮКОС, российская сторона явно недооценила свою вовлеченность в мировую экономическую систему. И зачастую предсказуемые вердикты российских судов не способны окончательно узаконить то или иное решение.