Как из ничего построить вертикально интегрированную компанию

Оксана Шевелькова

Со скандалом изгнанный с поста президента «Славнефти» Михаил Гуцериев, казалось, навсегда утратил статус серьезного игрока на нефтяном рынке, но то было четыре года назад. «Вы же все меня похоронили тогда, в 2002-м»,—с упреком говорит Гуцериев теперь, когда созданная им с нуля «Русснефть» входит в десятку крупнейших нефтяных компаний России. К концу 2005 г. «Русснефть» довела годовую добычу нефти почти до 17 млн т, превысив показатель «Славнефти» во время президентства Гуцериева: в 2001-м добыча этой компании составила 15 млн т. Нефтяник, практически на одной силе воли и заемных деньгах собравший «Русснефть» из разбросанных по стране проблемных активов, не собирается останавливаться на достигнутом: в ближайшие годы план по добыче—20 млн т, а выручку планируется увеличить с $2,5 млрд до $4,5–5 млрд (в первом полугодии 2006 г. она составила $2 млрд). В 2002 г. Гуцериев был наемным менеджером, от услуг которого в особо жесткой форме отказалось государство. Тем не менее в период ползучей национализации, да еще в стратегическом секторе, он умудрился выстроить первую с середины 1990-х новую вертикально интегрированную нефтяную компанию. Как это ему удалось? Гуцериев описывает секрет своего успеха тремя словами: «грубая, агрессивная настойчивость».

Не славянская, так русская

Гуцериев утверждает, что до сих пор не понимает причин своего увольнения из «Славнефти»: «Государство захотело, оно и сделало». Хотя причины были прозрачными: президент «Русснефти» не скрывает, что хотел купить «Славнефть»; государство, основной акционер компании, имело в виду других покупателей—«Сибнефть» и ТНК. Перед тем как продать им акции, Гуцериева и сместили—премьер Михаил Касьянов поддержал назначение вместо него бывшего вице-президента «Сибнефти» Юрия Суханова. «Я не обижен»,—говорит сейчас Гуцериев, хотя многие еще не забыли, как он несколько дней держал оборону в центральном офисе «Славнефти», не пуская туда новое руководство против воли акционера. Если это не обида, то что? Да просто та самая агрессивная настойчивость: Гуцериев давал понять будущим хозяевам компании, что с ним придется считаться. Основанная им группа БИН занимается и банкингом, и строительством, и химией, но Гуцериева всегда манила нефть. «Все-таки это кровь экономики»,—говорит он (что нехарактерно, без всякого напора). В сентябре 2002 г. Гуцериев зарегистрировал «Русснефть» и стал договариваться о покупке первых активов. Конечно же, у «Славнефти». Купить он хотел предприятия, которые сам же подбирал для госкомпании: у «Сибнефти» и ТНК была другая стратегия, и они хотели избавиться от некоторых, с их точки зрения, неперспективных «дочек». Речь шла в первую очередь о «Варьёганнефти». Как говорит один из топ-менеджеров «Славнефти», месторождения этого предприятия требовали больших вложений, кроме того, там были «сложные скважины, не похожие на скважины “Славнефти”». Другой источник, хорошо знающий Гуцериева, считает, что владельцы «Славнефти» согласились на продажу «Варьёганнефти» в обмен на его выход из траста, управлявшего пакетом акций «Славнефти» и ее «дочек». Еще в 2001 г. ТНК передала в специально созданную трастовую структуру принадлежащие ей 12,8% акций «Славнефти» и крупные пакеты ее основных дочерних предприятий—«Мегионнефтегаза», «Ярославнефтеоргсинтеза» и Ярославского НПЗ. По 25% в трасте принадлежало самой ТНК и «Сибнефти», два других участника были неизвестны. По неофициальной информации, одним из них был Гуцериев. Он отрицал и отрицает свое участие в трасте. Но не исключает, что ему продали «Варьёганнефть», чтобы «отстал»: уж очень агрессивно он боролся в судах за возвращение на пост президента «Славнефти». Впрочем, Гуцериев уверен, что главным образом «Славнефть» хотела избавиться от «Варьёгана» и активов в Ульяновской области (которые он тоже вскоре купил), потому что активы эти были спорные. Компании «Ульяновскнефть», ЗАО «СП “Нафта-Ульяновск”» и ОАО «Ульяновскгеонефть» хотел вернуть в областную собственность губернатор Владимир Шаманов, но его атаки удалось отбить в судах, а нынешняя ульяновская администрация претензий к «Русснефти» уже не имеет. За «Варьёганнефть» «Русснефти» пришлось больше года бороться с группой «Альянс», которая претендовала на 38% компании, утверждая, что ее долю незаконно размыли. Дело слушалось в судах 51 раз. Результат—внесудебная договоренность, по которой «Русснефть» выкупила у «Альянса» все голосующие акции «Варьёгана». В «Альянсе» говорить об этом до сих пор отказываются. Вероятно, Гуцериев заплатил щедро: он всегда так делает.

Покупатель проблем

Кажется, два основных условия, при которых маленькая нефтяная компания становится добычей Гуцериева,—наличие вокруг нее конфликта и высокая цена. Например, летом 2004 г. Межпромбанк продал «Русснефти» компании «Белые ночи» и «Аки-Отыр». У первой были проблемы с арендой промыслового нефтепровода—компания лишилась доступа к системе «Транснефти» и была на грани прекращения добычи. Вторая вообще могла потерять лицензию на Шапшинскую группу месторождений—она в течение 10 лет ничего на них не делала. Список можно продолжать—разнообразные проблемы были или до сих пор есть у большинства из 30 добывающих «дочек» «Русснефти». Такие активы Гуцериеву было проще всего найти у давних партнеров—Межпромбанк, например, пытался помочь ему закрепиться в «Славнефти». Но этих возможностей было недостаточно, и летом 2003 г. Гуцериев стал президентом Ассоциации малых и средних нефтегазодобывающих предприятий («Ассонефть»). Полугода в «Ассонефти» хватило ему, чтобы узнать собственников предприятий и понять их слабые стороны. Гуцериев покинул ассоциацию в декабре, а уже через месяц приобрел нефтяной бизнес АФК «Система» и удмуртской группы АСПЭК. По словам гендиректора компании «Система-Инвест» Максима Вознесенского, «Система» решила продать нефтяные активы, чтобы сосредоточить все ресурсы в сервисных отраслях. Ну и, конечно, имелись проблемы: например, компании «Северноенефтегаз», контролируемой ООО «Система-Нефть», грозил отзыв лицензии. «На наши нефтяные активы было несколько претендентов. Наиболее интересные предложения поступили со стороны “Русснефти”»,—говорит Вознесенский.Так дипломатично отзываются о компании Гуцериева все продавцы активов. «Есть люди, которым трудно отказать,—говорит президент “Русснефти”.—Вот, наверное, я такой человек. Не потому, что я делаю предложение, от которого нельзя отказаться, не поэтому. Я даю хорошую цену». Смысл тактики: помочь владельцу актива осознать масштаб трудностей, с которыми он столкнется, отказавшись от продажи, и одновременно предложить привлекательную цену. «Это игра ума, больше ничего, никакого насилия, никакого принуждения,—говорит Гуцериев.—Иногда ты пользуешься ситуацией—помогаешь тем, у кого пытаются забрать. Ты платишь по рынку. Такая корпоративная игра». Проблемы-то Гуцериев решает с обычной напористостью—например, там, где отбирают лицензию, обещает вложить деньги и увеличить добычу, и его оставляют в покое. Так было в «Северноенефтегазе», добывавшем на момент покупки всего 5000 т нефти в год: Гуцериев гарантировал, что увеличит добычу до 19 000 т. Так было и в «Аки-Отыре», где «Русснефть» обязалась за два года инвестировать в разработку месторождений $64 млн. Если же конфликт корпоративный, Гуцериев вцепляется в купленный актив мертвой хваткой и не отдает, пока не получит чего-то взамен. Например, он проиграл ЛУКОЙЛу судебную битву за контроль над компанией «Геойлбент». Но договорился-таки с корпорацией Вагита Алекперова о том, что та обменяет его 34% акций «Геойлбента» на контроль над другим добывающим активом. ЛУКОЙЛ готов отдать Гуцериеву часть добычи в Перми, но пока стороны все еще согласуют оценку стоимости активов. Может быть, Гуцериев стал экономнее? Многие не согласны с утверждением Гуцериева, что он «платит по рынку». Например, за автозаправочную сеть «Корус», в которую входят построенные почти 10 лет назад 31 АЗС в Москве и Подмосковье, 5 АЗС в Смоленской области, 2 нефтебазы и 24 бензовоза, Гуцериев осенью прошлого года заплатил около $100 млн. Конечно, в результате этой сделки «Русснефть», уже владевшая заправочной сетью «Гранд», стала лидером московского бензинового рынка с 12-процентной долей. Но аналитик FIM Securities Дмитрий Царегородцев считает, что на самом деле «Корус» стоил максимум $60 млн. В декабре «Русснефть» купила у ТНК завод «Орскнефтеоргсинтез», который может перерабатывать до 6,6 млн т сырья в год (в 2005 г. завод был загружен всего на 52%). Cделка дала «Русснефти» право гордо именоваться вертикально интегрированной компанией. Весь пакет активов—приобретенные у ТНК-ВР «Орск», «Саратовнефтегаз», «Оренбургнефтепродукт», «Нефтемаслозавод» и НПЗ «Краснодарэконефть»—обошелся Гуцериеву в $1 млрд. «Мы считаем, что “Русснефть” заплатила премию за контроль примерно в 40% к рыночной стоимости дочерних компаний ТНК-BP в $700 млн»,—писали аналитики ИФК «Метрополь» в середине марта в специальном обзоре, посвященном «дочкам» «Русснефти». Впрочем, размер премии они называют оправданным: cлишком много было претендентов—китайская Sinopec, австрийская OMV, Urals Energy, Объединенная нефтяная группа Олега Дерипаски, «Итера». Сначала Гуцериев утверждает, что слово «переплата» вообще неуместно по отношению к углеводородным ресурсам: мол, по мере того, как их становится меньше, они будут только дорожать. Но потом соглашается: «Да, я переплачиваю, может быть. Но кто приходит второй, кто приходит последний, тот платит дороже».

Завоеватель - должник

Платит Гуцериев, как и подобает настоящему предпринимателю, чужими деньгами. Он говорит, что привлек на «строительство» «Русснефти» более $2 млрд заемных средств. За неделю компания, если понадобится, всегда может «поднять» $30–40 млн. Среди основных кредиторов Гуцериева—основанный им Бинбанк, Альфа-банк, «Еврофинанс», Международный Московский банк. Деньги на покупку «Варьёганнефти» одолжил Гуцериеву Бинбанк. Но больше всего средств «Русснефть» привлекла у швейцарского трейдера Glencore—почти $1,5 млрд. Первые средства трейдер дал Гуцериеву под залог нефти вскоре после покупки «Варьёгана». Этими деньгами Гуцериев расплатился с «Альянсом», а на оставшиеся купил «Ульяновскнефть». Гуцериев продавал Glencore нефть еще в 1993 г., когда был спецэкспортером. Но давнее знакомство не избавило его от жестких условий по кредитам. Чтобы получить деньги на покупку ульяновских активов и предприятий «Системы», Гуцериев заложил Glencore 49% акций «Русснефти», 40% акций «Варьёганнефти» и доли приобретаемых компаний. Кроме того, вся нефть, которую они добудут (около 4 млн т в год), с 1 января 2004 г. в течение 10 лет должна продаваться Glencore. «Да какая мне разница,—говорит Гуцериев.—Продаю по рыночной цене». В швейцарском и московском офисах Glencore комментировать отношения с «Русснефтью» отказались. Гуцериев тем временем старается освободить из залога предприятия, купленные 2–3 года назад, и заложить новые приобретения. Выкупает залоги он не за деньги, а за миноритарные пакеты акций тех же предприятий. В феврале 2005 г. «Русснефть» продала Glencore 28,47% акций «Ульяновскнефти» за $18,5 млн и 24,5% акций «Нафта-Ульяновска» за $4,1 млн. За год до этого Гуцериев продал еще 11% акций «Ульяновскнефти» за 202 млн руб. Правда, это пока небольшие суммы, учитывая, что только накануне покупки активов «Системы» аффилированная с Glencore компания Intersil Ltd выделила «Русснефти» $527 млн. Акции «Русснефти» Гуцериев в этом году вернул, а вот доли в «дочках» так и остаются у Glencore. Возможно, оно и к лучшему. Наличие крупного международного партнера (Glencore продает около 3% мирового дневного потребления нефти и нефтепродуктов) дает некоторую защиту от возможного враждебного поглощения. Не исключено, что доли Glencore в «дочках» «Русснефти» будут капитализированы в ходе IPO, перед которым пройдет консолидация активов. Подготовкой к IPO «Русснефть» собиралась заняться в этом году. К концу осени компания надеется подготовить консолидированную отчетность по международным стандартам.

Нуждается в достройке

Гуцериев утверждает, что «Русснефть» стоит больше $10 млрд. На начало года запасы компании составляли 547 млн т, то есть оценка получалась довольно-таки оптимистичной—по $2,5 за баррель запасов. К примеру, рынок оценивает ЛУКОЙЛ—компанию, построенную давно и прочно,—в $3,5 за баррель запасов. «Русснефть» же пока представляет собой коллекцию разношерстных, разбросанных по стране активов. Запасы, правда, выросли уже до 630 млн т. Пока шла их скупка, на то, как организована компания, никакого внимания не обращали. Единственное, что цементировало связи между предприятиями,—жесткая воля президента и основного владельца, который решает в компании даже самые мелкие вопросы и к которому подчиненные иной раз опасаются входить в кабинет, боясь его взрывного темперамента. Сейчас «Русснефть» пытается структурировать свой бизнес. Добывающие предприятия объединены в пять групп: Западно-Сибирская, Уральская, Поволжская, Центрально-Сибирская и Северо-Западная. Постепенно входящие в них предприятия будут сливаться. Например, ульяновские активы составят «Русснефть-Ульяновск»; «Белые ночи» и «Голойл» будут объединены в «Русснефть–Белые ночи»; «Варьёганнефть», возможно, сольется еще с одним активом, который планируется приобрести в ближайшее время. Проще было с финансовыми потоками. Как и многие крупные компании, «Русснефть» сконцентрировала прибыль в головной структуре, отобрав ее у «дочек». «На наш взгляд, миноритарные акционеры “дочек” “Русснефти” несут значительные риски вывода денежных потоков и прибыли»,—предупреждают аналитики «Метрополя». «Хуже некуда. “Русснефть” по трансфертным ценам забирает всю нефть и не инвестирует в предприятие»,—говорит Иван Мазалов из Prosperity Capital Management, миноритария «Варьёганнефти». За 2005 г. чистый убыток «Варьёганнефти» составил 80,4 млн руб. (в I квартале 2006 г. чистая прибыль—110,5 млн руб.). Как говорит Вениамин Панов, директор нефтяного департамента правительства ХМАО, на территории которого работают «Варьёганнефть» и еще восемь предприятий компании Гуцериева, с приходом «Русснефти» на них активизировалась добыча. Единственное, что настораживает чиновников,—геологоразведке при Гуцериеве уделяется меньше внимания. Главное сейчас для «Русснефти»—наладить добычу и поставки нефти. Через «Транснефть» компания экспортирует порядка 7 млн т сырья. На внутреннем рынке в 2005 году было реализовано около 3,5 млн т. Остальное идет на переработку, чтобы обеспечить собственную сеть АЗС, при этом до 70% произведенных нефтепродуктов «Русснефть» поставляет на экспорт. В прошлом году она заключила договор с ЮКОСом о переработке своей нефти на Сызранском НПЗ. И отказываться от него не собирается, несмотря на появление собственных заводов. С Сызранского НПЗ обеспечиваются нефтепродуктами АЗС компании в Москве, Вологодской и Смоленской областях. Нефтепродукты с «Орскнефтеоргсинтеза» будут поставляться на 100 заправок «Оренбургнефтепродукта», а также продаваться оптом. Гуцериев не исключает, что если активы ЮКОСа будут выставлены на торги, то «Русснефть» будет участвовать в конкурсе и купит тот же Сызранский НПЗ. Тогда нынешние заводы, которыми Гуцериев не очень-то доволен, могут быть проданы. В этом году он потерпел несколько обидных поражений. Победу, которая могла бы серьезно повысить статус «Русснефти», вырвали буквально из рук. Покупку у ЮКОСа 49% акций словацкой компании Transpetrol за $103 млн отменили в последний момент. От «Удмуртнефти» Гуцериев отказался сам—слишком высокую ТНК-BP запросила цену, да и перейти дорогу претендовавшей на удмуртскую компанию «Роснефти» было бы неполиткорректно. А что, если «Русснефть» сама станет мишенью для другого, более крупного агрессора? «Пусть попробуют. Будет медвежья сцепка»,—угрожает Гуцериев. На этот раз он твердо намерен своего не упустить