Иван Рубанов

Развитие отечественной цинковой отрасли последние годы сдерживалось неудачной территориально-корпоративной структурой. Ее будущий рост определят запущенные инвестпроекты по разработке месторождений и выплавке металла. Цинковый бизнес за последние пару лет преподнес аналитикам немало сюрпризов. Мировые цены на цинк всего за полтора года выросли почти в пять раз, побили все рекорды в абсолютном выражении и вплотную приблизились к историческим максимумам прошлых десятилетий. Однако в России выплавка цинка, несмотря на исключительно благоприятную конъюнктуру и рост внутреннего потребления, не только не увеличилась, но и заметно упала. Вместе с тем в самое последнее время в отечественной цинковой отрасли было анонсировано и запущено сразу несколько крупных и важных инвестпроектов, которые свидетельствуют о начале нового этапа в жизни отрасли.

Лучший друг железа

Вообще-то во всем мире потребление и, соответственно, производство цинка давно и стабильно растут. В основном этот металл используют в качестве антикоррозийного покрытия для изделий из железа, что обеспечивает около половины потребления. Благодаря своим уникальным физико-химическим особенностям — глубокой диффузии в структуру основного металла, высокой коррозионной стойкости и низкой стоимости по сравнению с другими цветными металлами, используемыми для создания покрытий, — цинк захватил и прочно удерживает позиции наиболее экономичного способа защиты железных изделий. Рост потребления стального проката, помноженный на постоянное увеличение доли «защищенных» изделий и повышение качества спроса, приводит к быстрому росту потребления цинка. Стабильно в последние годы росло, а точнее, восстанавливалось после спада потребление цинка и в России. Сейчас его уровень у нас вшестеро ниже, чем в развитых странах, и в полтора раза меньше среднемировых значений. Наращивание объемов строительства и оживление экономики привели к созданию новых мощностей по оцинковке. В 90−е годы и в начале нынешнего десятилетия предложение цинка и цинкового концентрата вполне поспевало за спросом, а из-за спада потребления в странах бывшего СССР и Восточный Европы стабильно имелся некоторый избыток. Однако в последние несколько лет ситуация резко изменилась. Мощным драйвером спроса стал Китай. Благодаря строительному буму (около 60% цинка используется при строительстве и создании инфраструктурных объектов) потребление цинка в этой стране с 90−х годов начало расти колоссальными темпами и в относительных (на 15–30% в год), и в абсолютных показателях (200–350 тыс. тонн — в два раза больше российского потребления). Сейчас доля Китая в мировом потреблении и вовсе достигла 30% (!). Если поначалу китайская промышленность успешно справлялась с внутренним спросом и даже наращивала экспорт цинка, то с нынешнего десятилетия ее рост начал тормозиться ограниченной ресурсной базой и нехваткой электроэнергии. В 2001 году Китай превратился из экспортера в импортера цинкового концентрата, а к концу 2004−го уже закупал этот металл за рубежом в больших количествах. «Китайский фактор» резко изменил баланс спроса и предложения, и на мировом рынке мгновенно возник дефицит цинка и его концентрата, а цены на металл, долго находившиеся на уровнях 750–1000 долларов за тонну, всего за год подскочили до 3–4 тыс. долларов.

Занимательная география

Казалось бы, производство цинка в России просто обязано было вырасти. Более того, поскольку наша страна является мировым лидером по запасам цинка (см. таблицу), значительная часть которых не разработана (содержание цинка в руде крупнейших месторождений невысоко, а сами они находятся в слабоосвоенных районах), именно у нас была хорошая возможность утолить мировой цинковый голод и существенно расширить свое присутствие на международном рынке. Но этого не произошло. Более того, объемы производства металлического цинка за последние два года заметно сократились. Причины такого странного поведения цинковой отрасли становятся очевидны, если слегка погрузиться в ее историю и географию. Еще в советские времена сложилась не самая удачная для России территориальная структура отрасли. СССР сделал ставку на развитие цинковой промышленности в Казахстане, рудные ресурсы которого были наиболее удобны для разработки. В России цинковая отрасль была развита куда слабее: производство концентрата (150–200 тыс. тонн) в пределах РСФСР было меньше выплавки металла (около 250 тыс. тонн), а она, в свою очередь, более чем вдвое уступала объемам внутреннего потребления (500–600 тыс. тонн). При этом избранная в Советском Союзе стратегия размещения металлургических предприятий предопределила территориальный разрыв. Крупнейшие по мировым меркам месторождения, расположенные в труднодоступных районах Восточной Сибири, оказались неосвоенными. А два цинковых завода возникли на огромном расстоянии от рудников — на базе сравнительно небольших и средних месторождений в Европейской России. На Урале появился Челябинский цинковый завод (ЧЦЗ), нацеленный на поставки концентрата с множества месторождений этого региона; на Кавказе был построен его «младший брат» — «Электроцинк», работавший на концентрате прилежащей Садонской группы полиметаллических месторождений. В постсоветский период перевозки российского цинкового концентрата с Дальнего Востока в условиях рыночной экономики и высоких железнодорожных тарифов превратились в дорогое удовольствие. В результате передела собственности цинковых активов они оказались в руках предприятий, для которых цинковый бизнес не был главным видом деятельности. Но что гораздо хуже, сформировалась неудачная территориально-корпоративная структура отрасли. УГМК, владеющая большинством производящих цинковый концентрат уральских ГОКов, в начале 2004 года купила кавказский «Электроцинк». С того времени основной объем уральского концентрата перестал поставляться на находящийся под боком ЧЦЗ, который приобрела стальная группа ЧТПЗ. Его стали возить за две тысячи километров на кавказский «Электроцинк», сырьевая база которого была исчерпана. Ну а Челябинскому цинковому заводу, который, в отличие от Владикавказского предприятия, не располагался вблизи морских портов, пришлось закупать концентрат за рубежом и везти его из экспортных портов на западе страны в обратном направлении. Зарубежный концентрат оказался много дороже, требовал дополнительных транспортных расходов и вообще был в дефиците, поэтому ЧЦЗ стало не хватать подходящего сырья и предприятие резко сбавило обороты, что и предопределило спад всей отрасли.

Пубертатный период немолодой отрасли

Территориально-корпоративные разрывы в отрасли и отсутствие чисто цинковых компаний еще долгие годы будут тормозить ее развитие. Однако сейчас можно уверенно сказать, что период спада пройден и уже в нынешнем году производственные показатели цинковой отрасли заметно улучшатся. За первый квартал объемы производства на ЧЦЗ выросли по отношению к аналогичному периоду прошлого года сразу на 27%, а мощности «Электроцинка» оказались полностью загружены. Но главным признаком того, что отрасль вышла из застоя, стала целая серия крупных инвестпроектов, которые начали осуществляться или были анонсированы российскими цинковыми игроками в последние месяцы. О планах строительства нового цинкового завода мощностью около 140 тыс. тонн в Уральском регионе заявила УГМК. Она же в ноябре прошлого года открыла собственный цех по оцинковке мощностью 25 тыс. тонн металлоконструкций в год. Компания «Аркли Капитал», владеющая ЧЦЗ, приобрела Акжальский ГОК в Казахстане мощностью 40 тыс. тонн цинка в концентрате (по некоторым данным, компания потратила на это 140 млн. долларов) и заявила о планах приобретения других сырьевых активов. Наконец, буквально несколько дней назад компания «Метрополь» официально объявила о начале реализации проекта разработки одного из крупнейших в мире свинцово-цинкового месторождения Озерного проектной мощностью 300 тыс. тонн цинка в концентрате. Реализация только заявленных проектов позволит увеличить отечественное производство концентрата втрое, а производство металла — в полтора-два раза. Подавляющее большинство экспертов убеждены, что после вхождения в когорту индустриальных стран миллиардного Китая возврат к эпохе дешевого сырья и цинка в частности вряд ли возможен, а Россию неизбежно ждет рост потребления этого металла. Небывалый рост цен на концентрат и сам цинк, который за последние полтора года подорожал сильнее всех прочих цветных металлов, сделал инвестиции в эту отрасль исключительно привлекательными. К тому же финансовые возможности отечественных бизнесменов и металлургических компаний в последние годы многократно увеличились.

О борьбе с китайским пылесосом

Впрочем, даже ожидаемое кратное увеличение производства в отрасли может показаться скромным, если вспомнить, что доля России в производстве концентрата и металлического цинка (1,5–2%) на порядок меньше ее доли в мировых запасах этого металла (около 20%). На более существенный рост можно бы было надеяться, если бы отрасль пошла по пути формирования крупных вертикально интегрированных компаний с активами, расположенными близко друг к другу. Специфика цинковой отрасли, в которой дефицит на рынке определяется нехваткой концентрата, а не металла, в результате чего основная часть доходов уходит горнякам, приведет к тому, что на цинковом рынке будет расти роль именно таких компаний. Производственная синергия, включая сокращение транспортных расходов, страховку от проблем с сырьем и резкое снижение маржи на всех фазах цикличного рынка, обеспечит им серьезное преимущество перед остальными компаниями. Однако, как ни печально, России в ближайшей перспективе, скорее всего, этого не видать. Подобная компания могла бы быть сформирована на базе принадлежащих «Метрополю» сибирских месторождений, но, как нам кажется, инвесткомпания вряд ли захочет всерьез входить в менее рентабельный, но более капиталоемкий металлургический бизнес. Вероятно, весь дефицитный концентрат или основную его часть она будет продавать «на сторону». В таком случае сырье вряд ли достанется россиянам — сибирский концентрат наверняка засосет «китайский пылесос». Сырьевой голод металлургов и потребности экономики Китая в цинке уже достигли колоссальных размеров и, как ожидается, будут быстро расти, так что тамошние потребители уже заявили, что готовы закупать весь концентрат со строящегося Озерного ГОКа. Китайцы наверняка смогут предложить российским производителям более выгодные условия, тем более что их плавильные мощности вдвое ближе к сибирской руде, чем уральские. Если взглянуть на еще более отдаленную перспективу, можно предположить, что два нынешних ключевых цинковых игрока — группа ЧТПЗ и «Метрополь» — капитализируют непрофильные для них цинковые активы и продадут их стратегическим инвесторам. Обе компании говорят о планах выхода цинковых подразделений на IPO, а глава «Метрополя» уже заявил о планах продажи аккумуляторного бизнеса. Если все это произойдет, возникнут условия для появления в России мощной вертикально интегрированной цинковой компании (возможно, с зарубежным капиталом), у которой хватит финансовых ресурсов и амбиций, чтобы вывести отечественный цинковый бизнес на мировой уровень.